Бес попутал

В человеке, сидящем на скамье подсудимых, трудно было с первого взгляда узнать бывшего настоятеля храма Рождества Пресвятой Богородицы в селе Беляевка Оханского района. В мирской одежде, бритый, Андрей Черкасов совсем не походил на служителя церкви. Лишь своим смирением он напоминал православного батюшку.
Андрей Черкасов смиренно вел себя во время всего судебного процесса. Смиренно выслушал приговор — три года лишения свободы в исправительной колонии общего режима с выплатой ущерба храму в размере двухсот сорока трех тысяч рублей, и, смирившись со своей участью, не стал подавать кассационную жалобу. Ведь его ждал суд более строгий — суд Божий. Представители Пермской епархии пообещали предать Андрея Черкасова анафеме — отлучению от церкви. Почему же священник не убоялся ни суда Божьего, ни суда человеческого и совершил святотатство — кражу икон?

Церковь Рождества Пресвятой Богородицы — одна из самых старых в Оханском районе. Приход здесь организовался в 1835 году. В начале прошлого века в церкви проводили службы три священника, а в храм приезжали из 33 деревень. Но те времена остались в прошлом. Крестьяне уезжали жить в города. Деревни в округе умирали одна за другой, все меньше становилось прихожан. К девяностым годам прошлого столетия на службы стало ходить десять — двадцать человек, в основном местные бабушки. Храм обветшал, только часть его использовалась для богослужений. Единственное, что осталось неизменным и ревностно сохранялось — церковная утварь и иконы, многие из которых датировались восемнадцатым-девятнадцатым веками.

В 1995-м прихожане с радостью встретили нового настоятеля — Андрея Черкасова. Батюшка оказался на загляденье: ходил пешком к верующим в дальние деревни, активно занялся ремонтом храма, провел водопровод. Прошло три года, и за отцом Андреем стали замечать неладное. Например, у своих знакомых он "стрелял" сигареты. Факт, казалось бы, малозначительный, но православный священнослужитель не должен курить. Считается, что табачный дым возносится "во славу дьяволу". Дальше — больше. Батюшка начал сожительствовать с местной девушкой — и через год она родила сына. Жили они — не расписанные, не обвенчанные. Но прихожане не осмеливались что-либо говорить по этому поводу священнику, а тем более сообщать об этом его начальству, и продолжали ходить на службы. Только между собой беляевцы судачили об отце Андрее и его сожительнице. А те словно нарочно давали все новые и новые поводы для сплетен! "Попадья" танцевала на дискотеках, приходила на службы в церковь в мини-юбке и с непокрытой головой. Когда же в Беляевке останавливались цыгане, они рассказывали местным жителям, что священник пытался сбыть им иконы. Но этим слухам никто из прихожан значения не придал. В августе прошлого года отец Андрей после службы привел в церковь какого-то невысокого мужчину.

- Этот человек из международного общества иконописцев, — обратился к немногочисленным присутствующим батюшка. Он хочет отреставрировать наши иконы. Позволите ли вы сделать это?

- Так это же денег больших стоит, — бросила одна из прихожанок.

Остальные верующие немного погудели и разошлись, оставив в церкви отца Андрея и неизвестного мужчину.

Вскоре после этого события Андрей Черкасов все-таки сыграл свадьбу с Оксаной. Люди рассказывали, что празднество по сельским меркам получилось шикарным. Одних вин на столе было шесть сортов.

В ноябре к главе Беляевского сельского совета Любови Ежовой прибежали две прихожанки.

- В нашей церкви что-то неладное происходит, — запричитали они. — Одни иконы исчезли, другие подменены. Помогите разобраться.

Любовь Ежова сразу же пошла в храм. Действительно, иконостас зиял пустотами.

- А я отдал иконы на реставрацию в Троице-Сергиеву лавру, — ответствовал батюшка.

- А документ соответствующий имеется? — вопросила Любовь Геннадьевна.

- Документ? — засуетился отец Андрей. — Он у жены, вечером принесу.

Действительно, через четыре часа священник принес бумажку — трудовое соглашение за номером 1, — отпечатанную на машинке, из которой следовало, что "Международное общество иконописцев" берет иконы для реставрации. Никаких данных общества, кроме названия, в соглашении не было. Сей документ не убедил Любовь Ежову, и она потребовала до конца ноября вернуть имущество в храм.

После этого отец Андрей начал избегать встреч с главой администрации. Он то говорил, что ему надо кормить кроликов и сбегал, то показывал новую икону и утверждал, что отдал за ее реставрацию пять тысяч рублей. Демонстрировал батюшка и другие обновленные иконы. Когда же их по просьбе Любови Ежовой достали из-под стекла, то выяснилось, что это фотокопии, наклеенные на доски.

Через несколько дней священник собрал свою паству и начал горестно рассказывать, что его обвиняют в краже.

- Что ты, батюшка, не верим мы этому, — начали возмущаться бабушки.

Прихожане разделились на два лагеря. Одни решили писать заявление в милицию Оханска о проделках батюшки, другие их отговаривали. Тем не менее шестнадцать беляевцев все же отправили заявление в отдел внутренних дел. А в двадцатых числах декабря Андрей Черкасов неожиданно собрал вещи и вместе с женой и детьми уехал из села, ничего никому не объяснив. Никто в Беляевке не знал, что отца Андрея двадцать третьего декабря вызывали в Пермь на Епархиальный совет, где выслушали его объяснения о пропаже икон и затем сняли с него крест, что означало лишение Черкасова сана священника. В вину ему вменили двоеженство.

Уже в январе разобраться в происшедшем в Беляевку приехал благочинный отец Виктор из Краснокамска, который, выражаясь мирским языком, курировал деятельность храма Рождества Пресвятой Богородицы. Он с превеликим удивлением узнал, что в церкви не было старосты, казначея, не было описи имущества, не велись финансовые документы. Удивлялся отец Виктор и тому, что подопечный женился без его ведома.

- Я этого так не оставлю, — пообещал священник и уехал.

23 января в отдел внутренних дел Оханска поступило заявление епископа Пермского и Соликамского Иринарха, в котором владыка просил привлечь к ответственности Андрея Черкасова за пропажу четырех десятков икон общей стоимостью шестьсот тысяч рублей.

В этот же день было возбуждено уголовное дело, и Андрей Черкасов был задержан. Он ничего не стал отрицать и сразу признал свою вину. Бывший батюшка рассказал, что к церкви в конце июля — начале августа подъехала белая автомашина "Ауди", из которой вышли двое мужчин. Один из них, Александр Дорожко, показал удостоверение "Международного общества иконописцев" и попросил показать ему убранство храма. Осмотрев иконы, Александр Дорожко сказал, что некоторые из них можно отреставрировать. Священник ответил, что сначала необходим совет с приходом. На следующий день приход якобы дал свое согласие, и Андрей Черкасов разрешил реставраторам снять четыре иконы: "Взыскание погибших", "Умиление Серафима Деевского", "Георгий Победоносец" и "Исцелитель Пантелеймон". Затем Дорожко посетовал на то, что приход бедный, и дал батюшке пятнадцать тысяч рублей. "Эти пятнадцать тысяч я взял себе, — написал Андрей Черкасов в объяснении. — Я решил их присвоить, так как никто из прихожан про них не знал".

Стоит отметить, что все действия с церковным имуществом должны производиться только с разрешения благочинного отца Виктора из Краснокамска и владыки Иринарха. Та легкость, с которой священник, не убоявшись ответственности, обошел эти правила и расстался с иконами, поневоле наводит на мысль, что он совершил сие деяние не в первый раз. Да и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что пятнадцать тысяч рублей — не добровольный взнос на нужды храма, а элементарная взятка. Поэтому смело можно предположить, что Андрей Черкасов с самого начала знал, с кем имеет дело, и продал иконы вполне осознанно.

На полученные деньги батюшка купил телевизор, видеомагнитофон, линолеум, пять тракторных телег дров.

Через две недели в Беляевке снова появились "реставраторы". Александр Дорожко вручил священнику копию "Исцелителя Пантелеймона" и вновь попросил иконы. Батюшка разрешил. Еще дважды приезжали они в церковь, привозили фотоиллюстрации икон и взамен каждый раз увозили с собой оригиналы. Карман священника пополнился еще на семнадцать тысяч рублей.
Но, несмотря на смелость, с которой Андрей Черкасов отдавал церковное имущество, он все же боялся разоблачения. Поэтому изготовил протокол собрания церковного прихода за номером 1, в котором сам поставил подписи за членов собрания, якобы разрешивших отдать иконы на реставрацию.

Это дело вполне можно было бы назвать обыденной растратой вверенного имущества, если бы не один фактор — преступление совершил рукоположенный священник. Истинный верующий никогда бы не осмелился совершить подобное святотатство. Но был ли верующим Андрей Черкасов? Конечно, однозначный ответ может дать только Господь, мы же можем судить только по внешней стороне. Андрей воспитывался в набожной семье, его дед Леонид Виноградов служил священником в Костромской области и в 1938 году был репрессирован. Как отмечает сам Андрей Черкасов, он тяготел к Богу, поэтому пришел служить в церковь в Нытве. Его рукоположили сначала в сан дьякона, затем в сан священника. При этом от него, как и от многих, не требовали закончить духовное учебное заведение, достаточно было желания служить Богу. Ничего предосудительного за Андреем Черкасовым не замечали. Единственное, что омрачило его жизнь, — развод с первой женой. При этом суд, очевидно руководствуясь высоким моральным обликом батюшки, присудил отцу воспитывать дочь.

Но, переехав в Белявку, священник поддался змею-искусителю. Никто не знает, как юная Оксана сумела околдовать батюшку, но не стоит сомневаться, что вкусить запретного яблока, то есть совершить кражу икон, отец Андрей решился ради своей Евы. Все-таки трудно на зарплату священника в пятьсот-семьсот рублей содержать молодую жену и двух несовершеннолетних детей. Соблазн был велик еще и потому, что церковное имущество никем фактически не контролировалось, а власть в храме можно было легко сосредоточить в своих руках. Хотя устав прихода, по которому живут многие православные церкви, гласил, что органами управления являются приходское собрание — высший орган, приходской совет — исполнительный орган и ревизионная комиссия. При этом собрание планирует финансово-хозяйственную деятельность, обеспечивает сохранность имущества, принимает годовой бюджет, совет осуществляет решения, а ревизионная комиссия ежегодно проводит инвентаризацию имущества, на которой должны присутствовать представители епархии либо благочинный.

Это на бумаге. В реальности же ничего подобного в храме не проводилось. Еще предыдущий настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы Юрий Мухотин, принимавший приход трижды с 1988 года, отмечал, что ни разу он не проводил описи имущества, и сам не знал, находились ли иконы на балансе церкви. А члены собрания, совета и комиссии заявили, что ничего не знали о своих обязанностях. Член высшего органа управления приходом Зоя Зеленина на судебном процессе заявила, что конкретных обязанностей у нее не было. Она лишь мыла полы в церкви, стирала и носила воду. А председатель ревизионной комиссии Нина Бабушкина даже не поинтересовалась у батюшки, куда девались иконы. Чего уж тут удивляться тому, что Андрей Черкасов совмещал должности настоятеля и церковного старосты, распоряжающегося имуществом храма. Прихожане в это не вникали, вопросов неудобных священнику не задавали. Слишком уж велик авторитет батюшки в глазах богомольных бабушек.

Так что не произведи в 1995 году оперативники из Оханского отдела внутренних дел съемку убранства в храме Рождества Пресвятой Богородицы, то доказать, сколько и какие конкретно иконы были похищены, было бы весьма проблематично. А куда, спрашивается, смотрел благочинный отец Виктор Марточкин, почему епархия не интересовалась отсутствием ежегодных отчетов об инвентаризации? Да все потому, что надеялась на порядочность настоятеля храма Рождества Пресвятой Богородицы, как на порядочность и других приходов области. Но порядочность — вещь условная и непостоянная, имеющая склонность исчезать при отсутствии контроля, как это произошло в храме Рождества Пресвятой Богородицы. Безусловно, мы не ставим своей задачей исправлять нравы и следить "за чистотой рядов" в церкви, отделенной от государства. Но вот от общества ее не отделить, ибо (возвращаясь к корням своим) пореформенная Россия видит в ней опору в поиске национальной идеи и нравственных устоев. При этом ни для кого не секрет, что сегодня Русская православная церковь испытывает нехватку священников и процедура получения сана довольна проста. От человека не требуется специального образования, ставка делается на его духовные качества. Вот и идут в священнослужители и бывшие коммунисты, и бывшие экстрасенсы. И сколь они чисты помыслами и деяниями перед Богом, знает один Всевышний...

Эдуард Травицкий

Источник: Звезда-online "> Звезда-online